Экзистенциальная философия, как и все науки, имеет логическую основу. Этой платформой является осознание человеческого существования, экзистенции личности. Экзистенциальный психолог и философ Р. Мэй называл экзистенциализм культурным движением, которое освещает глубинные эмоциональные и духовные измерения личности, проявляемые в сложной психологической напряженной ситуации, благодаря которой человек может выявить уникальные трудности своей жизни и деятельности.

Бугайцова А. С.,аспирант кафедры общей и дифференциальной психологии Южноукраинский национальный педагогический университет имени К. Д. Ушинского, Украина, г. Одесса

Экзистенциальная философия, как и все науки, имеет логическую основу. Этой платформой является осознание человеческого существования, экзистенции личности. Экзистенциальный психолог и философ Р. Мэй называл экзистенциализм культурным движением, которое освещает глубинные эмоциональные и духовные измерения личности, проявляемые в сложной психологической напряженной ситуации, благодаря которой человек может выявить уникальные трудности своей жизни и деятельности.

Нашим докладом мы бы хотели описать особенности и природу Homo sibi sufficiens в экзистенциальной парадигме науки – человека самодостаточного. Это личность, которая обладает психологической полнотой, самостоятельно обозначает порядок жизни, не подвластна социальным рамкам, а в ее поведении выделяется уникальный ряд черт, которые помогают ей твердо действовать согласно своим убеждениям и восприятию внешнего мира.

Согласно нашей позиции, представляется возможным рассмотрение феномена самодостаточности и, соответственно, самодостаточной личности, посредством изучения ее структуры. Не ставя себе целью демонстрацию всей структуры полностью, подчеркнем в ней то, что есть общего у представителей экзистенциализма и у нас.

Наша модель структуры самодостаточности представлена тремя уровнями, среди которых праксиологический, акмеологический и траснцендентальный. Каждый из них базируется на переживании, будь–то эмоции, чувства или состояния. На первом уровне имеют место проявления самодостаточности на основе агрессии, чувства стыда, собственной значимости, эгоизма или нарциссизма. На втором уровне самодостаточность возникает благодаря эмпатии, альтруизму, межличностному вовлечению. Третий уровень выявлен благодаря чувству беспристрастности, невмешательства, отчужденности, безразличия к внешней суете в мире, замкнутости, эмоциональной пассивности. Праксиологический уровень характеризуется автоматизированными действиями, безынициативностью, пассивностью; акмеологический – сохранением ценностей, стремлением и активными действиями по улучшению качества жизни, активностью; трансцендентальный – созданием новых, уникальных условий реальности, в которых наиболее комфортно чувствует себя индивид и способен духовно или творчески расти. Говоря в общем, каждый уровень может переходить в другой соответственно преобладанию тех или иных параметров жизни индивида. Обратим внимание также на аспекты жизнедеятельности, в которых по–разному себя проявляет самодостаточность. Среди них конативный (описывает деятельность в смысле активности–пассивности), рефлексивно–когнитивный (глубина размышлений и представлений о себе и мире вокруг), волюнтивный (реализация усилий в достижениях), социальный (направленность к социальным контактам) и аксиологический (ценностный аспект).

Несомненно, разъяснение особенностей природы самодостаточной личности зависит от нахождения ответов на фундаментальные вопросы бытия человека. В связи с этим подчеркивается важность изучения первоисточников философов–экзистенциалистов и экзистенциальных психологов, которые стояли у порога развития науки нового времени. Следуя при этом логике изложения материалов, мы увидим, насколько наше представление феномена самодостаточности перекликается с идеями философов–экзистенциалистов, опираясь на работы Ж.–П. Сартра, Г. Марселя и К. Ясперса.

В процессе осмысления своего существования индивид проникается определенными вопросами–экзистенциалами (например: вера, надежда, любовь, страх, смерть, одиночество, свобода, ответственность, творческая активность, телесность, духовность). Они определяют способы существования человека, выявления сущностных характеристик Я, ценностные узлы, квинтэссенции смыслов и т.д.

Выдающийся ученый, профессор, доктор философских наук М. Г. Мурашкин изучал феномен самодостаточности, опираясь на многочисленные труды философов, психологов, религиоведов, мистиков. Среди многочисленных авторов, ученый особое внимание уделяет работам А. Бергсона, К. Ясперса, Г. Марселя, Б. Рассела, М. Хайдеггера и др. Изученные первоисточники позволяют определить проблемы мистицизма и мистических состояний, которые в свою очередь способствуют изучению опыта самодостаточности в контексте религиозно–мистической духовности, обращая внимание на ее характеристики как составляющей этих состояний. И таким образом самодостаточность можно рассмотреть в аспекте переживания, состояния или опыта. Автор указывает, что самодостаточность как состояние представлена в человеке чувством, лишенным содержания; как переживание она выражена беспредметным чувством счастья; как опыт самодостаточность является знанием человека, которое связано с чувством контакта между состоянием и переживанием самодостаточности [3; 19–20].

К интересным выводам приходит исследователь: касательно возрастных особенностей развития самодостаточности. М. Г. Мурашкин заявляет, что в период детства существует сильная привязанность к взрослым, а социальная среда формирует в таком случае чувство неполноценности и недостаточности. Тогда в смысле религиозной духовности создаются условия для возникновения самодостаточности благодаря компенсаторным механизмам, которые обнаруживаются вследствие тех самых чувств неполноценности и недостаточности. При возможности сделать свободный выбор, например, определенному вероисповеданию или определенной религии, человек может ощутить те детерминанты самодостаточности, которые актуализируют ее переживания как состояния [3; 264]. И в этом контексте автор предполагает идею самотрансценденции, то есть перехода на более высокий уровень бытия человека в результате изменения собственных состояний и реалий своего существования.

В связи с вышесказанным приведем некоторые размышления по поводу духовного самоощущения личности философа–экзистенциалиста, представителя теистического направления, психолога К. Ясперса. Исследователь в своем труде «Смысл и назначение истории» (1949) с точностью очевидца передает нам дух своей эпохи, размышляя о социально–культурном, духовном фундаменте человеческого развития. По словам ученого, человек нашего времени «… зависит от себя как единичного в новом смысле; он должен сам помочь себе, если уж он не свободен посредством усвоения всепроникающей субстанции, а свободен в пустоте «ничто». «Если трансценденция скрывается, человек может прийти к ней лишь посредством самого себя», – считает К. Ясперс. То, от чего все зависит – не существующий мир, а человек, который не может удовлетвориться самим собой как бытием, и все время стремится выйти за свои пределы. То, что человек некогда потерял, когда был полностью предоставлен самому себе, может вновь открыться в новом образе. И стремясь познать себя, человек приходит к выводу, что он больше, чем есть. Этот аспект познания себя, других, себя на фоне других людей, находит отображение в наших идеях о самодостаточности [4; 376].

Любопытны взгляды еще одного выдающегося философа Г. Марселя. Его экзистенциальная антропология сосредоточена на анализе чувственной жизни, конкретных ситуаций индивида. Свобода для него – это быть самим собой, не будучи покорным обстоятельствам, стать ближе к Богу. Вера, братство, любовь, надежда и пр. – все это и основа теистических ценностей, и гарантия экзистенции в христианской антропологии Марселя. Возникает идея интерсубъективности, как называет философ любовь. Надо заметить, что это автоцентрическая любовь, жертвенная любовь, отдающая себя другому человеку. При этом же гетероцентричная любовь, вмещающая дружбу, проявляет себя, когда каждый участник отношений становится центром для другого. Не мыслит автор человеческое бытие вне общения с другими, соответственно, соучастии в делах ближних и Божественном бытии. Благоговейное бытие в Боге подразумевает подлинность человеческих отношений; и внутренний мир каждого участника этих отношений полон, изливается во внешний мир, наполняет смыслом жизни другого. Если мир раздроблен, нет религиозно–нравственных норм, целей, ценностей. Отдача себя другому человеку включает механизм творчества, активности и неуспокоенности, жажды открытий и новых свершений, ведущих к самотрансценденцированию и пути к Богу.

Философ всегда указывает на то, что гордость как противопоставление любви и нормальным отношениям, ведущим к бытию с Богом, отторгает людей, самостоятельно насыщается, разрушает доброе и искреннее в отношениях. Не только окружение, но и сам индивид страдает, так как чувствует разрушение своего внутреннего устроенного мира. И человек тогда перестает себя ценить, ненавидит. Созданная теистическая антропология, христианский экзистенциализм Г. Марселя проникнуты философией надежды и любви, которая зиждется на постулатах веры в Бога, поиске высших добродетелей и ценностей, которые обогатили бы внутренний мир человека и упростили коммуникацию с обществом [2; 243–245].

В отличие от предыдущего мыслителя, Жан–Поль Сартр, представитель атеистического экзистенциализма, создает портрет Homo sibi sufficiens в своих литературных произведениях, и это становится очень мощным средством для самоидентификации читателя. Его осмысление самодостаточности – в переживании определенной глубины существования. Его мир наполнен героями абсурда, постигающими жизнь с ее нерушимыми истинами самостоятельно, одиноко и обособленно.

Так, в самом известном произведении «Тошнота» (1938) протагонист свидетельствует об омерзительности своей экзистенции. Одиночество и свобода стали его мучителями и учителями [1]. Его угнетает собственное бытие, отношения с другими людьми, хотя он и чувствует потребность в коммуникации с социумом. Но он не может побороть барьер, разделяющий с внешним миром – в каждом проявлении своего бытия главный герой чувствует пустоту, ненужность в каждом действии и отсутствие смысла своего существования.

В конце романа герой становится на путь спасения: хоть у него возникали мысли, что закончив жизнь самоубийством, его жалкое и никчемное существование прекратится без лишних мучений и размышлений о продолжении жизни, все же твердо вознамеривается закончить начатое дело. Это значит довершить свое творческое развитие, замещая пустоту бытия своим творчеством, выходом за пределы того, каким он есть. Он спасается от рутинности, повседневной экзистенциальной бессмысленности. Герой стал на путь самотрансценденции, выхода на новый уровень своего бытия, пусть это и было для него очень болезненным процессом изменения собственной личности.

Переосмыслив данный роман, соотнеся с нашим видением природы самодостаточности, поймем, что главный герой сделал скачок от самодостаточности праксиологического уровня, когда человек живет слишком тесно в своем мире, не определяя места другим, действует для себя и в согласии с самим собой, не учиняя препятствий для реализации собственных потребностей. Но позже протагонист пытается наладить контакт с людьми, преодолевает барьер коммуникации, и таким образом переходит на акмеологический уровень самодостаточности. Уровень трансцендентальной самодостаточности выражен в принятии решения героем о довершении начатого, творческим всплеском, обретением смысла дальнейшей экзистенции. Даже если для его дела потребуется изоляция от общества, все равно его бытие будет носить характер творения, а самореализация и самосозерцание приведут к трансценденции, что будет означать перерождение индивида в истинную личность.

Подведя итог, нам следует сказать, что вышесказанные экзистенциальные сложности определяют роль самодостаточности личности в жизни. Данное явление, характеристика в разнообразных проявлениях, будь–то изоляция ради творчества, трансформация жизни от повседневной рутины до новой вдохновленной деятельности, или обыкновенного наслаждения собственной жизнью без «свидетелей», дает возможность человеку обрести новое экзистенциальное «звание» – Homo sibi sufficiens, «человек самодостаточный». Это и награда, и социальный ярлык, и стиль жизни. И в чем бы она ни выявлялась, все равно у личности остается выбор: направить самодостаточность в русло самонасыщения и эгоизма или помощи другим, построению отношений, а также глубокому анализу собственной жизни и самотрансценденции. Особенности переживания определенного уровня самодостаточности предопределят дихотомические реалии экзистенции человека в наше время, тем самым очертив новые грани развития Homo sibi sufficiens.

Литература

1. Андреев Л. Г. Жан–Поль Сартр. Свободное сознание и XX век / Л. Г. Андреев.– М.: Гелеос, 2004. – С. 46–57.
2. Бурханов А. Р. Экзистенциал надежды в теистической философии Габриэля Марселя [Текст] / А. Р. Бурханов // Молодой ученый. – 2011. – â��5. Т.1. – С. 240–245.
3. Мурашкин М. Г. Феномен самодостаточности / М. Г. Мурашкин. – Д.: Днепропетр. гос. фин. акад., 2005. – 300 с.
4. Ясперс К. Смысл и назначение истории / Карл Теодор Ясперс. – М.: Политиздат, 1991. – 527 с.

---

Бугайцова А. С. самодостаточная личность, экзистенциальная философия,self-sufficient personality, existential philosophy